Александр Никишин - Инкубатор, или Необыкновенные приключения Юрки Гагарина
Юрке хотелось сказать ему: мне бы ваши заботы, Доктор. Но сказал другое, понимая, что спорить с ним бесполезно.
— А сейчас спать.
— Спокойной ночи, Юрий Иванович, — сказал Доктор, укладываясь на полу. — Не могу в кресле, радикулит мучает.
— И вам спокойной ночи, — сказал Юрка, подумав: больной доктор — это круто. Это как масло масляное. Ну, ничего, на планете Клотримазол нас всех «полечат». Война есть война. На войне люди не болеют. Или получают раны, или погибают сразу.
4.Первые дни полёта люди ещё дёргались, что-то обсуждали, не отлипая от иллюминаторов, таращились на Землю, на Луну, Марс, искали Плутон, в район которого, как им сообщил Зэпп, они и летят. Нервы были на пределе и достаточно было искры, неосторожного слова, брошенного вскользь, сгоряча, чтобы разразился скандал.
Непросто землянам. Когда завалились внутрь корабля, спасаясь в Останкино от погони, и оглянулись по сторонам, просто растерялись.
— Да у них всё не как у людей, — сформулировал общие мысли Чирик.
В пилотской кабине — огромной, холодной, размером с футбольное поле, нет ни стула, ни кресла. Экран во всю стену, а сесть не на что. Ну и завалились спать под этим самым экраном, кто как. Чирик — сунув под голову свою сумку с барахлом, Наташа просто легла на спину и, расслабившись по-йоговски, через полминуты уже спала, дыша ровно-ровно.
Дикий Зэпп кряхтел, кряхтел, видно, непривычно было спать на полу. И попросил развязать ему руки — на минуту. Развязали. Что он сделал? Два раза хлопнул в ладоши, и откуда-то, из ничего, из воздуха, из пустоты, появилось кресло. Огромное, мягкое, как в фильмах про Джеймса Бонда, где главный герой — непременно бизнес-классом в крутом «Боинге» — летит с заданием кого-нибудь укокошить согласно лицензии на отстрел. Хочешь, так сиди, хочешь, вытяни ноги.
Дикий Зэпп залёг в кресло и захрапел. Хоть бы, гад, кому предложил помощь! Тут же все стали в ладоши хлопать, но не у всех получилось. Видно звуковой элемент был настроен на определенную тональность хлопка. У Наташки получилось первой. Чирик жутко разозлился, стал бить в ладоши со страшной силой, но на него фотоэлемент не реагировал.
А туалет у инопланетян? Что называется, закачаешься. Входишь в гигиеническую комнату, а там — вообще ничего нет. Чистота, пустота, стерильность. Ни толчков, ни туалетной бумаги, ни ёршиков, ни освежителей воздуха, короче, вообще ничего. Надо присесть на карачки, сняв штаны в любом углу комнаты, и тут же под тебя вылезет специальный насос, который вмиг опорожнит кишечник и возьмёт забор мочи. Сказка. Не объясни Дикий Зэпп, что и как, народ ходил бы под себя.
Также было и с едой. В стенах каорабля вмонтированы фотоэлементы. В любом месте подошёл, хлопнул в ладоши, появился стул. Открыл рот, ещё раз в ладоши хлопнул и тут же лезут из стен железные телескопические руки с чем-то похожим на тарелки, чашки, кружки. Мысленно выбрал — это, это и это. Один раз чмокнул губами — суп в рот полился, два раза — второе блюдо. Три — сладкое и какая-то горячая пахучая жидкость, видимо, чай. Рукой помахал — все блюда исчезли.
Чирик от скуки дурака валял: чмокнул раз, а потом, через секунду — два, а потом — три. Суп полез из стены и тут же исчез, котлета выглянуда из щели и пропала. Сладкое блюдо появилось и тоже исчезло. Или почмокает Чирик, а сам отвернётся. И ждет, как механический повар себя поведет.
— Чтоб тебе на голову вылило! — говорит Седой, которому надоели дурацкие шуточки Чирика. — Никак не угомонишься. Дурак, станешь лысым!
— Я ему вылью! — хорохорится Чирик. — Вмиг обесточу. Смазки лишу.
Как дитё, честное слово. Зэпп объяснил, что на планете Клотримазол нет таких застолий, как на Земле. Принятие пищи там не удовольствие, а простое пополнение организма питательными веществами. Давно нет тарелок, ложек, вилок, банок, бутылок, кастрюль, чайников, сахарниц, солонок, то есть, всего того, к чему привыкли люди на Земле. Везде пищевые шланги. Захотел поесть на улице, зашёл в будку «Пищезаправка». Кинул жетон и получил шланг. По нему через определенный интервал будут поставлены все три блюда.
Еда стандартизована по всей территории планеты — одно первое, одно второе, одно третье — в течение года. Менять рацион запрещают власти. Меню меняется один раз в год. Зато удобно с точки зрения планирования урожаев и поставки того или иного вида продуктов.
Такая еда — удел среднего класса и частично класса ниже среднего. У высших классов и разрядов и застолья есть, похожие на земные, и еда разная.
5.Не просто землянам. Не каждый день в космическом пространстве летишь в бесконечность, удаляясь с бешеной скоростью от родного дома. Не каждый организм выдержит такой стресс. То тут, то там вспыхивали скандалы, помельче, правда, чем у Чирика с Доктором, но тоже — ощутимые. Но на третий день полёта наступило оцепенение, скорее, отупение, когда ты понимаешь, что уже не в силах ничего изменить и что у тебя есть только один выход — подчинившись обстоятельствам, постараться их хоть как-то подмять под себя.
Но не всем удается сохранять присутствие духа. Да и как сохранить его, когда даже в иллюминатор смотреть страшно. Никто ведь из них, в конце концов, не подряжался идти в космонавты, не проходил отбор и подготовку в каком-нибудь Звёздном городке, не мечтал с детства о славе Гагарина, не грезил полётами в космос. Как куры в ощип попали! Юрке вспомнилась старая песенка, её пела когда-то звезда советской песни Людмила Зыкина, зазвучала в ушах издевательски:
Я — Земля, я своих провожаю питомцев,
Сыновей, дочерей.
Долетайте до самого Солнца
И домой возвращайтесь скорей!
Ну да, как в анекдоте времён Брежнева: Леонид Ильич, американцы первыми высадились на Луну! А тот: ну и шо? Мы первыми высадимся на Солнце! Леонид Ильич, так оно ж горячее! А он: на этот счёт волноваться не надо. По решению политбюро нашей партии, мы высадимся на Солнце ночью.
Вторую неделю Юркина команда на воде и консервах, которые обнаружились в корабельном продуктовом складе. Какая-то непонятного происхождения гадость, от которой все маются запорами. Не то кабачок в желе, не то моллюски. Доктор говорит: не волнуйтесь, это болезнь туриста, мол, в запорах виновата чужая вода. Всё со временем пройдет, желудок ваш перестроится. Лучшее лекарство — чернослив на завтрак, маслины, свеколки тёртой. Натощак, на голодный желудок нужно принять по глотку оливкового или подсолнечного масла. А ещё хорошо «регулакс», свечи глицериновые, ну и, само собой, клизмочку с теплой водой и столовой ложкой уксуса.
А поскольку ничего этого под рукой у Доктора нет, он прописывает приседания, массаж живота (кулаком по кругу, по ходу движения еды в кишках) и поочередное поднятие ног. Коленом правой руки надо дотронуться до локтя левой, коленом левой — до локтя правой. И так — раз пятьдесят.
Вот и всё лечение по методе доктора Татевосяна.
— Мне много приходится путешествовать, — словно оправдываясь, говорит Доктор. — Я для себя давно сделал выбор. В Италии я, или во Франции, или ещё где, везде ищу китайский ресторанчик. Рыба, курица, мясо в китайском исполнении — идеальны для моего желудка! Никак айсбайнов, рулек этих, жирной свинины, бифштексов с жареной картошкой, пицц, тартаров, молюсков и биг-маков, только китайское! И вам советую.
— Спасибо, непременно, — говорит ему Юрка, и Доктор, почувствовав иронию, спохватившись, умолкает.
Вторую неделю болтаются люди в небе в огромной инопланетной холодной дуре, несущейся на автопилоте, который установил Дикий Зэпп, сквозь толщу времени с бешеной скоростью. В иллюминатор видны освещенные неясного происхождения светом железные туши точно таких же огромных бочек, как та в которой летят они, сопровождающих, а точнее будет, конвоирующих их наподобие лагерных овчарок. День сменяет ночь, небо постепенно становится чернильно-чёрным, и в самом его дальнем углу с каждым часом все слабее и слабее светится-тлеет крошечная звёздочка — Земля.
Глава 35
Решение Семёнова
На столе у Семёнова зазвонил телефон спецсвязи, надёжно защищённый самыми современными системами от внешних воздействий — прослушки и отключения.
— Семёнов? Привет, старик, Зайцев на проводе, администрация.
Семёнов даже не успел ответить «здрасьте», Зайцев тут же его огорошил:
— Письмо твоё прочитали. Незачёт, неумное письмо, только подтереться! Значит, слушай установку. Из пропавшей десятки или там девятки, раз один оказался предателем, героев не лепить. Ни под каким видом! Про сопротивление забудь. Не было никакого сопротивления. Не бы-ло. Вообще ничего не было. В доме на Королёва все крепко спали, пришельцы усыпили доверчивых жильцов неизвестным газом. Никаких пулевых пробоин, осколков, никакого оружия, ничего не было. Боже упаси! Никто ничего не сбивал, инопланетян пальцем никто не тронул. Если их машины упали, то сами, запутались в проводах. Мы — несчастные жертвы трагедии! Нас взяли тёпленькими и прямо ножом в спину. Как в песне, помнишь? Однажды смерть-старуха пришла за ним с косой… Эта с косой, а с ножом тогда кто? Как-то иначе. А, подстерегла коварно с ножом из-за угла, — кто? Судьба-злодейка, жизнь-индейка?
